Преподобный Андрей Рублев – один из самых известных иконописцев нашего Отечества, автор знаменитого чудотворного образа Пресвятой Троицы – занимает исключительное место в православной культуре. Его стиль неповторим, как и сам гений древнерусской живописи. Очертания созданных им святых образов мелодичны, плавные линии перетекают одна в другую, словно мягкое многозвучие переливается под куполом церкви. Фрески Рублева – молитвы в красках – рождают в нас сопричастность к Богу и чувство радостного покоя, а светозарные лики преображают душу. Это – особый мир, проникнутый глубокой верой в Господа. А вот скульптурные изображения Святых мы редко видим, они в большей степени распространены в западной культуре. Хотя на старинных московских и петербургских кладбищах до сих пор встречаются скульптурные композиции, созданные на основе Евангелия. Например, неизвестные авторы в трехмерном измерении запечатлели вестников Господа – Ангелов. «Верные служители Божии, будучи духами и пламенем огненным», ведут нас по жизни. «Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих, ибо говорю вам, что ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного» (Мф. 18:10). Когда у человека заканчивается земная жизнь, начинается жизнь вечная и нашу душу после последнего вздоха встречают Ангелы: «Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово (Лк. XVI, 22)».
А еще своей красотой поражают скульптуры с фасадов Храма Христа Спасителя, разрушенного в 1931 году. Сейчас шесть фрагментов этого фриза можно увидеть в Донском монастыре. Потемневший от времени мрамор не может скрыть величие и подлинную христианскую красоту изваяний. Говорят, что сам митрополит московский Филарет утверждал сюжеты для горельефов храма.
Через 21 год после взрыва Храма Христа Спасителя в маленьком эрзянском селе Поводимово, там где в метель безбрежные поля разговаривают с небом и грустный клин журавлей улетает по осени, родился мальчик, которого нарекли в честь особо почитаемого на Руси Святителя Николая Мирликийского. Потом суждено было ему стать православным скульптором. Николай Михайлович Филатов с детства получил дар Божий.
– В деревне не было учителей. Я глядел на памятник воину у Вечного огня, выясняя как слеплены каска, сапоги, руки, потом подражал неизвестному скульптору. 
А вот всемирно известный Эрьзя для меня был идейным вдохновителем. Я узнал, что он работал с твердыми материалами, и мне тоже было интересно делать фигурки из камня. Однажды из школы принес алебастр, весь перепачкался. Моя матушка Анастасия Ивановна показала мне, как нужно правильно развести порошок и я начал копировать фарфоровую фигурку «Аленушка с козленком» по сказке «Сестрица Аленушка и братец Иванушка». А однажды меня осенила мысль сделать огромную голову одного из вождей пролетариата. На берегу реки Покшсельме (Большой глаз) нашел глиняный пласт и прямо в нем вылепил гигантский профиль. Сбежался народ со словами: «Смотрите, чудо какое-то!»
Пришло время выбирать жизненный путь. Отец Михаил Васильевич повез своего сына поступать в Пензенское художественное училище имени Савицкого, но на приемные экзамены опоздали. Да и не знал еще толком деревенский парнишка, приехавший из глубинки, все тонкости техники рисунка. Николай готовился почти год к поступлению в училище, а потом ему равных не было. Как выражается мастер, слепил дипломную работу «Мордовки под солнцем» на отлично и поехал в северную столицу постигать азы скульптурного искусства. Николай Филатов шесть лет проучился в институте имени Репина, после чего вернулся в Мордовию.
– Я преподавал в Саранском художественном училище, своей мастерской не было, жил с женой Галиной Алексеевной в гостинице. Это уж потом дали квартиру, – вспоминает добродушно Николай Михайлович.
Руки у него цепкие, на лету схватывают образ: посмотрит мастер на человека и уже сразу определяет с художественной простотой и цельностью психологический тип.
– Пришел я к одному руководителю, – вспоминает скульптор, – сидит он за столом с непроницаемым видом, даже глазом не моргнет. Немного помолчав, сказал мне: «Интересный мужчина! Хоть книгу пиши».
А книга про Николая Михайловича получилась бы интересная, но оставим анализ его творчества искусствоведам. Памятники Патриарху Никону, святому праведному воину Феодору Ушакову, Александру Пушкину и Степану Эрьзи – все это дело рук скульптора Филатова. Даже в холодной бронзе можно прочувствовать высочайшую духовность прошлого наследия. Скульптор перед моим приходом работал над эскизом памятника, который установят около строящегося храма в честь святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. Два старца-молитвенника, пока еще выполненные в пластилине, размышляют о чем-то важном. Младший брат Кирилл сидит с пером в руке – осталось совсем немного времени перевести Евангелие на славянский язык. А Мефодий олицетворяет собой несгибаемость духа, он оберегает брата от злых сил. Вот-вот великие проповедники пойдут утверждать христианство среди славянских народов. Вся композиция живет внутренним светом истинной веры.
Николай Филатов прорабатывает каждую деталь, особенно складки на одежде.
– Их нужно выразительно слепить, – говорит мастер. – Пластилин очень жесткий, внутри композиции алюминиевый каркас. Видите, я здесь ногу по-другому поставил и стало свободнее, кажется. Это бесконечный творческий процесс: постепенно осваиваешь материал, копошишься, ищешь, а потом уж начинаешь показывать свое творение. 
Из шести вариантов пока выбрал этот. Высота будущей скульптуры составит более трех метров.
За Николая Михайловича постоянно молится настоятель храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» протоиерей Николай Брындин. Нужно жить в атмосфере святости, да и приступать к работе необходимо с молитвой. Так заведено у православных мастеров. Обычно образцами для подобного творчества служат древнерусские иконы, но Филатов отличается от остальных мастеров неповторимым и непринужденным реализмом. Он воплощает свои идеи как Господь направит руку.
– Когда работаю, – рассказывает Николай Михайлович, – я всегда про себя молюсь. В детстве хотел стать даже монахом, уединиться от людей, потому что они мне казались очень жестокими по отношению к животным. Например, у коровы рождается ласковый, доверчивый теленок и он смотрит на тебя большими глазами, привыкает к тебе. Потом он вырастает и его режут. Я так сильно на людей обижался за это.
К Николаю Филатову действительно животные тянутся сами. К мастерской не подойдешь. У него там пес прижился, который ревностно охраняет мастера от непрошеных гостей. А тем временем славянские благовестники смотрят на скульптора.
– Они мне близки по душе, – отметил Николай Михайлович, рассказывая о своей вере в Бога.
Святые равноапостольные Кирилл и Мефодий положили на бумагу славянскую азбуку. И вот теперь через одиннадцать с лишним веков пришла очередь увековечить память святых в бронзе. Дело подвижников веры Христовой еще не кончено.
Авель Комбаев
Код нашего баннера
Идет загрузка ...
